Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году (65 фото)

Разместил: Татьяна
04.05.2018
Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году (65 фото)

Чрезвычайное происшествие, случившееся в городе Отрадном в февральские дни 1973 года, по сей день считается беспрецедентным не только для Самарской области, но и для всей России.

До сих пор ветераны самарских правоохранительных органов при упоминании событий тех дней мрачнеют лицом и при первом же удобном случае стараются перевести разговор на другую тему. Это и понятно: ведь после отрадненского инцидента мнение простого человека о нашей милиции, и без того довольно нелестное, и вовсе скатилось в сферу непечатных выражений. Впрочем, основания для этого тогда были, причем весьма серьезные.

(При подготовке данной публикации использованы материалы уголовного дела № 2-77-1973 года из архива Самарского областного суда).

ЧП союзного масштаба

Празднование Дня Советской Армии в 1973 году в Куйбышевской области прошло на удивление сдержанно, без пышных заседаний и речей. Областному руководству тогда было не до торжеств: ведь в течение нескольких дней в конце февраля Куйбышев буквально осаждали высокие комиссии из ЦК КПСС, КГБ и МВД СССР, Прокуратуры СССР. Куйбышевскому обкому КПСС и облисполкому приходилось организовывать для проверяющих поездки в небольшой рабочий городок Отрадный, в 50-е годы выросший на месте Мухановского нефтяного месторождения на востоке области. Однако вовсе не проблемы нефтедобычи оказались поводом для столь массового приезда московских гостей в этот неприметный уголок Заволжья. Нет, причиной тому стала странная и дикая выходка двух сержантов милиции, сотрудников Отрадненского ГОВД, последствия и масштабы которой даже в наше насквозь криминальное время просто не укладываются в нормальной человеческой голове.

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

А до этого, поздним вечером 22 февраля, в Отрадном побывал прокурор Куйбышевской области, государственный советник юстиции 3-го класса Н.А. Баженов, который по итогам трагических событий уходящих суток подписал постановление о возбуждении уголовного дела по статье 77 УК РСФСР (бандитизм). В этом документе было сказано следующее:

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

«21 февраля 1973 года примерно в 22 часа инспектор-дежурный Отрадненского ГОВД сержант милиции Дорофеев М.С. во время своего дежурства по отделу совместно с инспектором-дежурным спецкомендатуры Отрадненского ГОВД сержантом милиции Шурыгиным А.М. изъяли из металлического шкафа ГОВД два автомата Калашникова с 660 патронами к ним, 2 пистолета Макарова с 32 патронами к ним, и с указанным оружием скрылись. 22 февраля 1973 года Дорофеевым и Шурыгиным с применением этого оружия было убито 11 человек и 5 человек ранено. Принимая во внимание особую тяжесть совершенного преступления, его многоэпизодность и совершение убийств на территории нескольких районов области, постановляю создать следственную группу под руководством начальника следственного отдела облпрокуратуры Кошарского И.Л.» (рис. 4, 5).

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

Через четыре дня это уголовное дело принял к своему производству следователь по особо важным делам при Прокуроре РСФСР М.А. Пеганов, срочно направленный для этого в Куйбышевскую область. Вскоре все прочие высокие проверяющие отбыли из Отрадного обратно в Москву, а следственная группа еще в течение четырех месяцев скрупулезно докапывалась до причин, из-за которых двое парней в милицейской форме докатились до бандитизма - тягчайшего государственного преступления. И чем глубже следователи копались в биографиях и связях Дорофеева и Шурыгина, тем грязнее и страшнее становилась безотрадная картина тупого произвола и низменных страстей, которые процветали в те времена (да и процветают по сей день) во многих низовых правоохранительных подразделениях России.

«Я его за всё простила…»

Михаилу Дорофееву и Александру Шурыгину в 1973 году исполнилось соответственно 27 и 26 лет. До этого они были хорошими друзьями - так, по крайней мере, считали их знакомые и родственники. А подружились эти парни в 1970 году, когда после службы в армии и нескольких месяцев работы на заводе в горотдел на должность рядового милиционера пришел Шурыгин. Дорофеев же к тому времени в этом отделении работал уже почти год. К моменту прихода в милицию Шурыгин был уже женат, и в том же 1970 году у него родилась дочь. А вот Дорофеев так до конца и оставался холостяком. По этой причине он собственным жильем не спешил обзаводиться, а занимал комнату в квартире брата, работника Отрадненского горкома КПСС (рис. 6-10).

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

В 1972 году обоих приятелей повысили в должности и в звании – они стали сержантами милиции. Дорофеева назначили сменным инспектором-дежурным всего горотдела, а Шурыгин тоже получил такую же должность, но только в городской спецкомендатуре, где осужденные отбывали наказание в виде исправительных работ. В те годы их в народе называли «химиками».

В чем же выражалась дружба Михаила и Александра? Сами приятели понимали сей предмет весьма своеобразно, отвечая на этот счет так: «Мы вместе выпивали». Правда, затем на допросах им вспоминалось, что иногда они вдвоем или в компании ездили на рыбалку или просто отдохнуть на природу, но и там по народной традиции без выпивки тоже никогда не обходилось. А еще Дорофеев говорил, что он несколько раз бывал дома у Шурыгина, где общался с его женой Надеждой, которая работала токарем в Отрадненском филиале завода «Экран». После этих визитов у нее сложилось, мягко говоря, отрицательное впечатление о приятеле мужа. Вот что рассказывала Надежда Шурыгина следователю после тех трагических февральских событий:

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

«До прихода в милицию муж почти не пил, но после знакомства с Дорофеевым он стал выпивать регулярно, иногда чуть ли не каждый день. Сначала Дорофеев показался мне неплохим человеком, но потом, когда я узнала его больше, я поняла, что он любит ставить себя выше других. С мужем он почти всегда разговаривал приказным тоном, и тот ему беспрекословно подчинялся. Например, Дорофеев говорил: «Ты мне сейчас нужен, идем, я сказал», и Александр все бросал и уходил с ним. А поскольку Дорофеев был холост, то он таскал за собой мужа по сомнительным компаниям. Так у Александра появились связи с другими женщинами.

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

Он и без того на работе задерживался подолгу, а тут еще начал ходить по женщинам с Дорофеевым, и поэтому стал редко бывать дома. Например, мне рассказали, что муж имеет связь с незамужними работницами милиции Батавиной и Лазаревой. Я узнала, что он вдвоем с Дорофеевым ходит к ним на квартиру, и они иногда даже остаются у них на ночь. Кроме того, летом 1972 года муж вместе с Батавиной и Лазаревой ездил в лес якобы на рыбалку. Но я каждый раз ему все прощала. А в ноябре 1972 года муж вдруг заявил, что мне нужно обследоваться в вендиспансере, потому что у него обнаружилась гонорея. Но от кого он заразился, Александр мне не сообщил, сказав лишь, что сейчас эту женщину уже отправили из города. Я обследовалась и оказалась здорова, а ему пришлось лечиться от гонореи до начала февраля 1973 года. За это я его тоже простила».

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

Уже потом выяснилось, что Шурыгин тогда не зря отказывался признаться своей половине, кто именно из подруг наградил его нехорошей болезнью. Ведь речь в данном случае шла не только о супружеской неверности, но и о серьезном служебном проступке его, как работника милиции. Ведь в конце 1972 года не только Шурыгин, но и некоторые другие сотрудники Отрадненского ГОВД оказались вынуждены лечить гонорею, которую они получили после сексуальных контактов с… условно освобожденными женщинами! И тогда, и сейчас данный факт вполне можно трактовать как принуждение к половой связи, поскольку такие женщины, находящиеся под официальным милицейским надзором, в те годы целиком зависели от произвола участкового, а женщины, направленные на принудительные работы - от работников спецкомендатуры, где, как мы знаем, как раз в это время и работал Шурыгин.

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

Скрыть же сам факт заражения венерическим заболеванием в советское время было довольно сложно. Это сейчас гонорею можно вылечить анонимно, приняв в течение недели несколько таблеток. А в начале 70-х годов об анонимности лечения «неприличных» болезней не могло быть и речи. Каждый пациент вендиспансера в обязательном порядке ставился на учет в этом учреждении, и медики вели в отношении его настоящее следствие, досконально выясняя, от кого человек получил инфекцию и с кем еще после заражения он успел совершить половой контакт. Одним словом, в те годы попасть на учет в вендиспансер было верхом унижения и позора (рис. 11-14).

Прокурор на страже нравственности

Но рядовой советский обыватель боялся вендиспансера не только потому, что в этом заведении состоящие на государственной службе посторонние люди копались в чужих интимных отношениях, но еще и из-за вполне реального риска потерять карьеру. Ведь в те годы по негласному правилу каждый вендиспансер регулярно направлял списки своих вновь выявленных пациентов в советские, партийные и правоохранительные органы. И не дай Бог, если в этом перечне оказывалась какая-нибудь известная в городе личность, или хотя бы фамилия человека, состоящего в КПСС, в комсомоле или в какой-то мере причастного к органам власти! Ему как минимум было обеспечено персональное дело, да и на продвижении вверх по служебной лестнице он тоже мог смело ставить жирный крест.

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

И потому можно себе представить реакцию прокурора Отрадного Абдрахмана Салахова, когда 16 февраля 1973 года в ответ на его очередной запрос из городского вендиспансера пришел новый список пациентов этого учреждения, и в этом перечне оказались фамилии сразу нескольких работников Отрадненского ГОВД, в том числе Александра Шурыгина и участкового инспектора Юрия Чернова! А ведь как раз накануне прокуратура занималась проверкой жалобы одной из бывших «воспитанниц» спецкомендатуры, которой незадолго до того «химию» по представлению администрации заменили лишением свободы в колонии.

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

Так вот, в своем письме эта женщина утверждала, что ей ужесточили наказание лишь потому, что она в последнее время отказывалась от половых контактов с сотрудниками спецкомендатуры, и в итоге ее решили «проучить» за неуступчивость. При этом зечка приводила фамилии своих подруг по несчастью, с которыми милиционеры подобным же образом расправились еще раньше, а также фамилии женщин, пока еще остающихся на «химии», но регулярно «отрабатывающих» своим телом хорошее к себе отношение.

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

В ходе проверки Салахов убедился, что большинство фактов, изложенных в скандальном письме, действительно имеют место. В нечистоплотном поведении оказались замешаны сотрудники спецкомендатуры Бурматнов и Силантьев. И вот теперь вдруг выясняется, что примерно тем же самым занимались еще и Шурыгин с Черновым! Раздосадованный прокурор дал указание своим подчиненным начать еще одну проверку по вновь вскрывшимся фактам и тут же стал готовить представление в горком КПСС и в горисполком о нездоровом моральном климате в горотделе милиции. Конечно же, он собирался предоставить материалы проверок и начальнику Отрадненского ГОВД подполковнику Александру Мухину, но из-за более срочных дел прокурор откладывал этот разговор со дня на день.

Однако через пять дней нелицеприятная беседа Салахова с Мухиным все же состоялось. Поводом для этого стал очередной сигнал о безобразиях, творимых сотрудниками милиции. Сам городской прокурор рассказывал об этом следователю так:

Милицейская бойня в Самарской области в 1973 году

«Утром 21 февраля ко мне по служебным делам пришел инспектор ОБХСС Петр Мазьков. Он в разговоре сообщил, что работники ГОВД Дорофеев, Шурыгин и Чернов сегодня ночью пьянствовали в одном из притонов, а с ними были также шофер прокуратуры Александр Сасса и еще двое внештатных сотрудников милиции. Сразу